Статьи на Дальневосточной музыке

Андрей Горохов MUSIKSOFTWARE  | 2004 |  Читали: 6646 | Отзывы: 1

presents Native Lab" (2002, WMF) - поводов для особого энтузиазма не даёт.

Мой довольно общий вопрос "Как влияют друг на друга музыка и
компьютерные программы" упростился до вопроса "Действительно ли с выходом новой версии программы Реактор наступила новая эпоха в развитии электронной музыки?"



Выступить в роли эксперта я попросил кёльнского музыканта Феликса
Рандомица (F.X.Randomiz), кстати, на этом сборнике его трек "Danuni" – самый интересный.

Начал я издалека:
Относятся ли изготовители электронной музыки к себе как художники, как творческие люди? Электронная музыка обречена на повторение одного и того же высказывания, одной и той же формы, что для художника, вообще говоря, неприемлемо... Художник стремится постоянно изменять своё искусство, чтобы каждый его опус обладал собственным характером, был непохож на остальные.

Феликс Рандомиц: Да, это проблема, которая появилась в 90-х. Именно поэтому изготовители музыки избегают называть себя музыкантами или тем более художниками... они – продюсеры, производители. Они производят некоторый продукт. Новый продукт, скажем, телевизор, должен обладать всеми достоинствами предыдущей модели, плюс несколько мелких улучшений. Чем-то уникальным, неповторимым он быть, конечно, не должен. Да, в этом – большая проблема.
Но она вовсе не воспринимается как проблема. Речь о жёсткой позиции, о лозунге: Мы не личности, мы ничего не выражаем, у нас нет никакой позиции, мы только делаем, производим, для нас ценен лишь результат – собственно, чистая музыка, чистый звук.
И я не совсем разделяю пафос этого утверждения. Если важна чистая музыка, то тогда не понятно, почему её должны делать разные люди? Разные люди должны иметь различные точки зрения, и это оказывает влияние на музыку, а именно, появляется разная музыка. А вот что касается постоянного самоповторения... то я считаю, что это, скорее, нормальное положение дел. Художник находится в своём мире, действует в собственных границах... далеко не каждый может и хочет вырваться... все, как правило, делают то, что могут, и если это продаётся, то чего можно ещё желать?
Кое-кто, однако, стремится перерасти себя самого и начать делать вещи, которые тебе самому раньше вообще не казались возможными.

Можно ли сказать, что производители электронной музыки обречены на самоповторение, ведь очевидно, что вовсе не коммерческий расчёт является причиной топтания на одном месте? Сколько свободы имеет производитель музыки сегодня? Как велико его пространство для манёвра?

Феликс Рандомиц: У каждой программы есть не очень видимые границы, внутри которых ты вынужден действовать.
Скажем, ты двигаешь один движок, регулируя уровень фильтра, и думаешь, что изменяешь один параметр. Ты привыкаешь к этому звуку, тебе кажется, что ты понимаешь, что происходит – отрезаются высокие частоты.
Но на самом деле, двигая один движок, ты изменяешь десяток скрытых от тебя параметров... то, что ты воспринимаешь как один фильтр, может оказаться сложной конструкцией, и ты не имеешь понятия, как там всё на самом деле устроено, и почему результат звучит так, а не иначе. Если ты себе в этом не отдаёшь отчёта, то ты даже не видишь границ, в которых движешься. А раз ты их не видишь, ты не можешь их переступить.
То есть тебе действительно диктуют практически всё, ты ничего не делаешь сам – обо всём позаботились программисты используемых тобой программ.
Грубо говоря, если твоя музыка вдруг начинает симпатично позвякивать, то она делает это не потому, что ты удачно установил уровень фильтра, а потому, что изготовители этого фильтра незаметно для тебя включили в цепь алгоритм резонирования, то есть фильтр начинает на некоторых частотах самовозбуждаться... а ты даже и не слышишь, что получившийся эффект - это не твоя заслуга. Любой, кто пользуется этой программой, будет иметь точно такой же результат.
То есть у каждой программы – свой характерный саунд, своя окраска звука, это относится и к маленьким программам-плагинам, и к огромным программным средам, как Metasynth или Max/Msp.
Каждая компьютерная программа, какие бы развитые возможности она не предлагала, имеет свой характер звука... и всё, что она делает – это, на самом-то деле, варьирование этого основного звука. Скажем, вот программа Metasynth, которая предлагает тебе возможность преобразовывать рисунки в звуки... казалось бы, неограниченные возможности? Нет, узнать саунд Metasynth совсем несложно.
Но я в последнее время считаю, что эту ситуацию можно использовать. Каждая программа обладает своим звуком, своими особенностями. Поэтому ты можешь каждую программу рассматривать как самостоятельный музыкальный инструмент – и, соответственно, играть на этом инструменте. То есть не надо преодолевать границы, можно комбинировать разные программы, как композитор комбинирует в оркестре разные акустические инструменты.
То есть я дошёл до мнения, что различная характерная звуковая окраска разных программ и синтезаторов – это их достоинство, можно с этой окраской играть. Понятно, она не должна быть особенно навязчивой.
А, скажем, Ян Вернер (Mouse On Mars, Microstoria), по-прежнему, полагает, что он должен искать свои собственные звуки, ни на что другое не похожие.
Ну, посмотри, звук электропиано ФендерРоадс настолько известен, что стал классическим. Никто уже не интересуется окраской звука, никто её не слышит, все интересуются тем, как на этом инструменте сыграно.
У современных компьютерных программ окраска звука ещё не стала классической... то есть все говорят о музыке, которая "сделана на той или иной программе", и не говорят, что человек "отлично играет" на той или иной программе.
А я нахожу эту идею привлекательной.

Насколько уникальны твои уши? Все ли музыканты способны, скажем, в нойз-треке тут же расслышать, сделан он на Max/Msp или на Реакторе? Про себя я могу сразу сказать, что я этого не слышу.

Феликс: Если музыкант интенсивно занимается какой-то программой, то он способен опознать её характерный звук. Я как-то читал лекцию о музыкальных программах и демонстрировал различные эффекты... в частности пакет Pluggo – это фактически Max/Msp. Я показал, как из ничем не примечательного звука ты получаешь нечто куда более своеобразное. После лекции ко мне подошёл Франк (Доммерт, шеф лейбла Sonig) и сказал: "Всё это звучало как Fennesz, наконец, я понял, как он делает свои вещи".
Собственно, я для этого и читал лекцию – в целях демистификации, то есть разрушения легенды. Самим же музыкантам такого рода просвещение публики, скорее всего, показалось бы нечестным, им явно хочется сохранить завесу таинственности и загадочности.
Собственно, пианисты или гитаристы уже давно находятся в такой ситуации – про звуки гитары всё известно, однако до сих пор делается гитарная музыка, про которую никто не понимает, как именно она сделана. То есть ауру загадочности создавать всё ещё можно.
Я ненавижу слово "виртуозность", но дело, в конце концов, состоит в том, как музыкант играет на своём инструменте – будь то гитара или компьютерная программа.
С электронной музыкой такая проблема, что даже если тысяча параметров влияет на генерацию звука, когда эти тысяча параметров установлена, то результирующий звук будет всегда одним и тем же. Когда же ты ударяешь по струне гитары – каждый удар приводит к новому звуку. Ты, на самом деле, не можешь играть на компьютерной программе, как на музыкальном инструменте.

Но ты можешь – как твоё имя нам намекает – рандомизировать процесс, то есть использовать генераторы случайных чисел.

Феликс: Да, конечно. Но как мы все знаем, в компьютере случайных процессов нет, всё это симуляция. Но мне кажется, что дело вовсе не в генерации случайных чисел... Дело в подходе, в приёмах работы... Аналоговые и акустические инструменты позволяют работать – то есть играть – пластично, мягко изменять звук... Гитарист может гнуть звук, растягивать его, вытягивать... это нечто совсем иное, чем программирование датчика случайных чисел, который модулирует генератор низкой частоты (LFO), который, в свою очередь, модулирует частоту осциллятора.
Я повторю свой вопрос: Можно ли сказать, что развитие программ привело к тому, что сегодня у музыканта стало больше свободы, появилось больше пространства для манёвра?

Феликс Рандомиц: Ох, трудно сказать. Можно представить себе, что появилось больше свободы просто потому, что теперь стало больше возможностей – чисто с технической точки зрения. То, что ты пару лет назад мог реализовать лишь с большими техническими затратами, сегодня ты получаешь автоматически

О каких вещах ты говоришь?

Ну, скажем, гранулярный синтез, быстрое преобразование Фурье (FFT)... все эти алгоритмы стали применяться для измельчения и перемешивания брейков в драм-н-бэйссе. Раньше так просто было этого не достичь. Что касается преобразования Фурье – то пару лет назад тебе надо было всё долго программировать и потом полчаса ждать, пока компьютер справится со счётом... сейчас всё это проистекает в реальном времени: нажал на кнопку и сразу получил результат.
А это привело к тому, что пользователи стали куда более необдуманно обходиться с возникающими проблемами. Ты можешь так быстро придти к совсем ни на что не похожим результатам! Ты дальше поворачиваешь ручку и получаешь нечто совсем новое, при этом ты не расслышал то, что ты имел перед этим, ты ничего не анализировал, ты не думал, не сравнивал... ты просто повернул ручку дальше и оказался совсем в новой ситуации. Ситуация, которая была перед этим, тебе не понравилась – ты не спросил себя, а почему, собственно? Что в ней плохого? Что, наоборот, хорошего? Нет, ты просто крутанул ручку дальше, чтобы посмотреть, а что там? Тоже не очень? ОК, поверни другую ручку, нажми пару кнопок – опять совсем новая ситуация...
То есть ты так быстро перепрыгиваешь между различными вариантами, что у тебя просто нет ни времени, ни охоты вслушаться и что-то понять.

Можно ли сравнить это положение дел с нажатием кнопок на пульте дистанционного управления телевизора?

Феликс Рандомиц: Да, это хорошая аналогия... Да, точно, это как переключение телевизионных программ: здесь что-то вяло и неинтересно, прыгаю на новый канал – там тоже нет ничего интересного? переключусь ещё раз... И всё кончается тем, что ты занимаешься только перебором возможностей. И не имеешь желания исследовать какую-нибудь из возникших перед тобой ситуаций глубже. Ведь всегда есть подозрение, что, изменив положение регулятора, ты тут же получишь куда более интересно звучащий результат.

ОК, но имеешь ли ты возможность действительно идти в глубину? Если ты используешь алгоритмы прямого и обратного преобразования Фурье, то ты вынужден находиться на поверхности, ты никогда не поймёшь ту непростую математику, которая скрыта в твоей программе ресинтеза звука.

Феликс: Да, я отдаю себе в этом отчёт. Наверное, я призываю не перебирать разные эффекты, а сосредоточиться на одном-двух и посвятить им много времени, освоиться с ними, привыкнуть к ним, научится их немного контролировать, научиться их целенаправленно применять и, главное, в процессе работы добиться того, чтобы начал изменяться твой взгляд на вещи... скажем, ты сам начинаешь обращать внимание на вещи, которые не замечал раньше, тебе начинают нравиться другие вещи...
Это значит, что ты на правильном пути, что ты идёшь вглубь, а не прыгаешь по поверхности.
Важно научиться получать вещи, которые тебя удивляют. Путём прыгания из ситуации в ситуацию этого не получить – я каждый раз попадаю в непонятную ситуацию, мне чужую и неинтересную, и меня это не удивляет.
Изменилось ли твоё отношение к делу, процедура твоей работы в этой новой ситуации?

Ещё как! Я стал совершенно беспомощным!

В каком смысле?

В том смысле, что меня захлёстывает потоп технических средств, специальных приспособлений и новых возможностей... и главная работа состоит в отборе... в отборе того, чего я не хочу, того, что мне совсем не нравится.
Когда вышел новый Реактор, я убил месяц только на прочёсывание библиотеки пользователя (user"s library).... Да, в этом всё дело – работа стала поиском: а это что? А это что? А это для чего? Раньше, когда возможности были ограничены и обозримы, ты занимался собственно своей музыкой. Теперь ты блуждаешь по бесконечным лабиринтам и ищешь, где что интересного лежит.
Ведь никто же не хочет пропустить то хорошее, что, безусловно, есть в новых программах! И в результате, ты проводишь 90 процентов своего времени в копании в мусорной куче... да, ты ищешь иголку в стогу сена... Это точно как при перепрыгивании с телеканала на телеканал – ты хочешь выловить самые ударные моменты всех телепередач, боишься пропустить что-то интересное, а на следующий день не можешь вспомнить, что ты, собственно, видел?

Раньше ты работал по-другому?

Конечно. Раньше я работал куда более интуитивно... более свободно... я больше играл...

Что значит "играл"? Ты колотил по клавишам?

Гм-м-м, да, колотил по клавишам, ха-ха-ха...

Ты использовал стандартные пресеты своих синтезаторов?

Нет-нет, это было недопустимо... а вот сейчас, как я уже сказал, я занимаю прямо противоположную позицию и рад каждому хорошему пресету, я пытаюсь несколько изменить этот пресет и сделать его своим, настроить его.
Справка: пресет – это комбинация большого количества параметров синтезатора, которые все вместе производят тот или иной общий эффект.
Феликс Рандомиц: Запрет на использование пресетов был своего рода парадигмой. Это нельзя было обсуждать. Причина была в том, что стандартные пресеты звучали просто паршиво.
Но теперь изменилось мировоззрение – немаловажную роль сыграли и clicks-and-cuts, и программа Реактор... Огромное количество новых звуков, которые раньше воспринимались однозначно негативно, как дефекты, как искажения, стали теперь допустимыми. Это вроде бы положительный момент. Но при этом возникла совершенно новая ситуация – этой музыки стало слишком много, настоящее перепроизводство и разгул произвола... В этой сфере произведены настоящие горы мусора.
То есть, с одной стороны, произошло развитие и расширение восприятия, ситуация во многом открылась и разрядилась, а, с другой стороны, мы оказались в ситуации беспрецедентного произвола и необязательности. Всё обессмыслилось.
Раньше, чтобы достичь более-менее сносного результата, тебе приходилось очень сильно напрягаться и шевелить мозгами. И результат имел для тебя огромный смысл. Сейчас можно так, а можно и сяк... смысла нет ни в том, ни в другом случае.
Сейчас можно объявить новый стиль, показать, как он делается, каждый делает пипс and пупс, всё это публикуется, кому-то это обязательно понравится! – тому, кто слушает так же поверхностно...
Так это и растёт, как снежный ком.

Разве это не то же самое, что было в ситуации с джанглом, драм-н- бэйссом, минимал техно? После прорыва наступает переполнение, выхолащивание и бесконечное топтание на одном месте. В сегодняшней ситуации, правда, о едином стиле можно говорить условно – все, что объединяется под рубрикой clicks and cuts, звучит довольно разнообразно. Может быть, следует говорить о "стиле Реактора"? Или о вреде, который причинил Реактор?
Кстати, в чём новизна Реактора? Что он сделал возможным?



Феликс Рандомиц: Реактор сделал возможным программирование синтезаторов на довольно низком уровне, почти машинном. То есть ты можешь собрать звукопорождающие агрегаты из очень базовых элементов. Это конечно, старая идея модульного синтезатора, то есть собранного из отдельных блоков-модулей. Акцент ставится не на сложности отдельных модулей, а на сложности связей между ними, сами по себе модули могут быть довольно простыми.
Всё это звучит привлекательно – тебе вроде бы обеспечена полная свобода комбинирования базовых элементов... Проблема в том, что этот нижний уровень Реактора практически никем не используется. Есть пара людей, которые творчески используют эти возможности – строят неординарные синтезаторы или ритм-машины, но в 90 процентов случаев мы имеем дело с вариациями уже известных решений: ещё тысяча субстрактивных синтезаторов с дилэем... Нет, в этом смысле Ректор вовсе не обновил ситуацию.
Ситуация кристаллизовалась таким образом, что произошло разделение сфер применения этой программы. Есть несколько сфер, которые Реактор обслуживает, есть вполне специфическая публика, которая работает именно с Реактором именно для решения этих специфических задач.
Впрочем, это не специфика Ректора, с программой MAX/MSP - та же самая ситуация. Тот, кто работает с MAX/MSP, делает вполне определённые звуки и музыку. То есть эти, казалось бы, универсальные программы, используются в крайне специфических ситуациях. Ты спросил о вреде, который причинил Реактор?
Реактор поспособствовал демократизации нойза. Стало ясно, как это делается. Теперь каждый думает, что он тоже это умеет, он тоже это понимает, это на самом-то деле проще простого. Ты можешь опубликовать свой вялый и запутанный хлам, можешь выступать с ним на концерте – и никто не ставит вопроса о том, какой из тебя композитор, какое представление об эстетике звука у тебя есть, вообще, понимаешь ли ты, какие звуки и музыкальные пассажи ценны и интересны, а какие – нет?
Всё это стало не нужно... достаточно наворотить какой-то ни к чему не обязывающей странности, плюс здесь шум, там скрип, между ними заикание и спотыкание – я это могу.. и я могу... и он может...

Те, кто Реактор совсем не использует, скажем, DAT Politics, говорят, что реакторная музыка сама по себе довольно проста, её можно сделать и без Реактора... у них бы вполне получилось. Верно ли это?

Феликс: Это странно, ведь DAT Politics делают музыку, которая в высшей степени пахнет использованным программным обеспечением. Поэтому я бы назвал их заявление чересчур смелым.

Ты знаешь, какую программу они используют?

Феликс: Да, они работают с так называемой программой-трэкером. Трэкеры – это наследие культуры видеоигр, в ней можно повторять в цикле разные звуки – и скажем, даже не звуки, а картинки, которые трекер преобразует в свист или хруст... всё это прекрасно слышно. Конечно, у музыки DAT Politics есть свои неоспоримые качества, которые выходят за пределы известных возможностей трэкеров, но звук определяется, тем не менее, именно используемыми ими компьютерными программами.

Есть ли что-то специфическое у той музыки, которая изготовлена с помощью Реактора?

Феликс: Звуки остаются звуками. Может быть, те же самые звуки можно произвести и каким-нибудь другим способом, но всё дело в том – насколько быстро и удобно. Собственно, развитие именно так и идёт: как именно ты достигаешь результата? Я не уверен, что можно говорить о "реакторной музыке" (Reaktormusik). Конечно, такое выражение употребляется, имеется в виду музыка, пропитанная нойзом... но, теоретически говоря, ты можешь делать с Реактором и совсем другие вещи.

Нужны ли для изготовления музыки такие сложные программы как Реактор?

Феликс смеётся: Хороший вопрос. У меня довольно неоднозначное отношение к Реактору. Мне лично интересно придумывать различные конструкции синтезаторов и потом реализовывать их в Реакторе. То есть Реактор мне интересен. Но при этом я ещё ни разу не применил ни одного из этих синтезаторов для изготовления собственно музыки.
Поэтому я и спотыкаюсь на этом вопросе: нужны ли такие программы как Reaktor или Max/Msp? Да, они нужны, но... не для изготовления музыки.

Насколько действительно интересная музыка последних лет зависима от компьютерных программ?

Феликс: То есть ты опять спрашиваешь: нужны ли эти программы, чтобы делать интересную музыку? Мой ответ такой: нет.
Есть ли у компьютерных музыкальных программ будущее? Гранулярный синтез был придуман в начале 60-х, реализован в начале 70-х, сегодня он доступен любому, у кого есть компьютер. Несколько параллельных акустических дорожек – старая идея. Применение белого шума – ещё одна старая идея. Взвизги, резкие шумы, уколы нойза применял Штокхаузен в середине 50-х. Семплирование появилось ещё раньше. Алгоритмическим развитием музыкальной ткани занимаются с середины 60-х. Модулярная структура синтезаторов - это тоже 60-е. Что осталось? Да ничего. Не получается, что Реактор - это не прорыв в будущее, а, скорее, прорыв в прошлое?

Феликс: Да. Всё это стало доступнее, дешевле. Всё это стало легче комбинировать и проще использовать. Всё функционирует куда быстрее.
Да, новых методов синтеза звука не появляется, но огромное значение имеет то обстоятельство, что определённые возможности становятся более доступными, чем раньше.
Скажем, time stretching – растяжение, замедление звука без изменения его высоты. Алгоритм базируется на гранулярном синтезе. Вещь старая и хорошо известная. Но ещё пару лет назад, чтобы растянуть звук, тебе надо было ждать полчаса, пока семплер справится с огромным счётом. Теперь это возможно в реальном времени. Значит, этот процесс можно модулировать, влиять на него, играть с ним. Открывается огромная сфера возможностей, теоретически говоря, все они сводимы к открытиям сорокалетней давности, но музыка, которая делается сегодня, тогда была невозможна, просто потому что сегодня работать стало удобнее. И это развитие, безусловно, продолжается.
Я вообще не уверен, что нам нужен тотально новый взгляд на музыку или на генерацию музыки, чтобы придти к совершенно новым музыкальным структурам. Мне кажется, дело в удобстве и прозрачности пользовательского интерфейса

Есть ли ещё что-то, чего можно было бы пожелать, что-то, чего компьютерные программы ещё не могут?

Феликс Рандомиц: О-о-о, очень многое. Все программы находятся ещё в крайне незрелой стадии. Скажем, программа AudioLogic не столько тебе помогает делать музыку, сколько, скорее, мешает. Всё только- только начинается.
Скажем, только что появившаяся программа Ableton Live предлагает куда более интересный подход к секвенсированию и аранжировке... Можно уже не просто повторять семплы в цикле, но немного играть... Это огромный шаг вперёд. Но, повозившись с этой программой примерно месяц, я увидел, что ни для чего интересного её применить нельзя, я постоянно натыкаюсь на то, что это ещё невозможно, это не получается, это не предусмотрено... Она тебя тормозит и втискивает в детские ботиночки. Посмотрим, выполнит ли она своё обещание, пока это всё ещё игрушка.
Не надо заниматься поиском новых эффектов, новых методов генерации звука, надо вкладывать силы в пользовательский интерфейс, во взаимодействие музыканта с программой. И в этой области практически ничего не делается, к огромному моему сожалению. Надо не ставить меня перед принципиальной возможностью того или иного эффекта, а помогать мне гибко и наглядно применить его. Если эффект просто возможен, то тем самым возможно его нединамичное, негибкое применение. Чтобы я мог его плавно настраивать, гибко комбинировать с другими эффектами, надо мне эти возможности дать! А пока, как только мне приходит в голову какая-то идея, я начинаю соображать, как мне перехитрить программу, то есть обмануть её разработчиков... то есть любая программа воспринимается мной как препятствие, щёлку в котором я пытаюсь обнаружить...

Насколько широко среди музыкантов распространено неудовлетворение подобным поведением компьютерных программ?

Феликс Рандомиц: Все музыканты, которых я знаю, находятся просто в отчаянии. Нас заваливают новыми версиями программ, нам пытаются внушить, что возможностей становится всё больше и больше, что мы, наконец, стали свободны. На самом же деле, работать становится всё сложнее и всё неприятнее. По-моему, многие мечтают о прямо противоположном развитии – о редукции, то есть об упрощении программ. Нужны не программы, которые содержат в себе вселенную, а простые и удобные в обращении специализированные инструменты – типа отвёртки, молотка, дрели.
Я уже давно заметил, что когда я начинаю работать со звуком, пробовать различные аудио-последовательности, то к самым интересным результатам я прихожу, используя простейшие технические средства – простейший фильтр, простейшую кривую громкости звука... Акцент при этом – на комбинации простых инструментов.
Когда же я получаю новую сложно устроенную программу, то я довольно быстро обнаруживаю, что её сложность – это очковтирательство. Подобная программа вовсе не допускает сложной работы, ты делаешь простые шаги, а она перенимает на себя все сложности, то есть делает каждый раз одно и то же. А раз её саунд от твоих усилий не зависит, то это значит, что она навязывает тебе свой саунд. А должно быть прямо наоборот: она делает простые вещи, чтобы я сам мог делать сложные и неочевидные шаги.
Я больше не буду тебя мучить, последний вопрос. Музыкальным программам есть куда развиваться, есть ли куда развиваться музыке?

Феликс Рандомиц: На моей памяти уже было несколько подобных моментов, когда казалось, что всё, стоп, дальше ничего интересного больше не будет... и против ожидания всё-таки что-то происходит, откуда-то приходит новый импульс.
Текущий момент я вижу так: идёт работа над мелкими косметическими улучшениями, конструкция становится тоньше, изящнее, ничего нового не строится, но то, что строилось раньше, теперь возводится куда более продуманно.
Конечно, это в некотором смысле застой. Но всегда будут появляться люди с хорошими идеями. Я просто доверяю этому чувству, что всё придёт в движение.

Сколько тебе лет?

34.

Как ты оцениваешь новое поколение? Способно оно выдвинуть новых идееносцев? Или новый импульс придёт всё-таки из рядов старой гвардии? Но ведь ни Aphex Twin, ни Atom Heart, ни Pan Sonic, ни Mouse On Mars, ни Oval, ни Autechre ничего принципиально нового уже много лет не показывают.

У-у-упс... ха-ла-ла-а-а-а...м-м-м-м... я думаю, что новые импульсы должны придти от нового поколения продюсеров. При этом я имею в виду не реальный возраст, а, скорее, свежесть головы.
Если ты вырос с определёнными идеями, моделями, подходами к делу, то ты срастаешься с ними, и в определённой степени являешься их пленником.
Если мы посмотрим на вещи более узко, то можно сказать, что появляющаяся новая программа будет скорее освоена и применена более молодыми людьми, которые будут применять её, скорее всего, более свободно и непринуждённо. Старые мастера, увидев новую программу, скорее всего, не будут отказываться от своих старых наработок и принципов.
Но эта ситуация вовсе не однозначна. Старый мастер многие так называемые "новые вещи" способен куда лучше понять и оценить, поскольку он присутствовал при их развитии и становлении. У него куда более глубокое понимание происходящего.
Молодёжь начинает просто применять то, что есть. Откуда это пошло, какую это имело предысторию, как это звучало десять-двадцать- тридцать лет назад, она не знает и знать, похоже, не хочет. Может быть, у молодёжи, просто применяющей в лоб то, что само собой упало в рот, что-то и получится. Такой шанс есть. На самом деле, мы не знаем, помогает ли нам наш старый опыт поддерживать равновесие и лучше ориентироваться в пространстве, или же мы становимся его пленниками. Твоя собственная история – история твоих удач и неудач – это тоже границы, в существовании которых ты вовсе не всегда отдаёшь себе отчёт.

Но всё-таки, почему старая гвардия пробуксовывает и никак не реагирует на новую ситуацию, почему новые альбомы классиков настолько неинтересны?

Феликс Рандомиц: Ты находишь? ОК, я могу с тобой согласиться. Что я нахожу интересным, так это то, что когда ты посмотришь на Atom Heart, на Aphex Twin, на Oval, ты видишь масштаб, претензию, в любом случае, очень высокий уровень личности. Герои нового поколения... гм, я не хочу называть имён... но... как-то это всё мелковато что-ли... или... нет-нет, я лучше заткнусь, пока я не сказал чего-нибудь лишнего...
Ну, от них не идёт ничего по-настоящему нового, это просто ребята, которые врубились, как легко делать некоторые специальные вещи.

лето 2002

©Музпросвет, http://muzprosvet.ru