|
|
|
 |
 |
|
| Музыкальных проектов |
3605 |
|
| Музыкантов |
10435 |
|
|
|
|
|
|
|
|
Лена Зайцева Рождение песни (критико-литературоведческие заметки) | 2004 |
Читали: 127 | Отзывы: 18
В одной из нетовских рецензий книге стихов Евгения Иванова "Доброе нехочу" предсказано стать самой модной книгой недели. В статистике ли дело? Когда перед нами - ярчайшая из звёзд, вспыхнувшая на поэтическом небосклоне за последние два, не побоюсь этого слова, века.
Начнём с внешних примет. Сорок стихотворений книги сгруппированы в шесть разделов, что само по себе - композиция непростая. Внешне это может показаться беспринципным и даже странным: стихотворений гораздо больше, чем разделов! Более того: лингвистически они не кратны. Нарушена линейность, нарушен механизм взаимодействия композиционно обусловленных координат фразы и её смысловое, контекстуальное нахождение в поэтической ткани. Но здесь запущен механизм другой, гораздо более тонкий: провоцируется хорошо организованный, глубинно метасюжетный полиморфизм, обеспечивающий семантическую навигацию на всех уровнях, и прежде всего - на уровне лексико-семантических, стилистически неоднородных единиц, интегрирующих текст поэтапно и как бы трансформативно.
Как это происходит?
в траве сидел кузнечик
совсем как огуречик
зелёненький он был
По ассоциации приходят на ум, как бы "ударяют в голову" ретроспективные, глубинно пубертатные параллели, ситуационно латентные, но открытые для проникновения спектральных образных сеток. Происходит мнимый отсыл к слышанному, эффект псевдоэха, тут же, однако, и снимаемый внезапным обрывом, своего рода, прекращением мысли. Согласно устойчивой фразеологии - "зелёненький он был" - сюжетный эффект как бы размывается, поддаваясь эффекту "наложения", но обрастает новыми, прямым текстом не названными смыслами, и классический образный параллелизм не срабатывает в полной мере.
"зелёненький" = объективное состояние. В то же самое время это - духовная информация, весьма неоднозначная, и особенно в речевом материале. Когда речь идёт о феномене искусства слова, "субъект" и "объект" смещаются в неоднородные оценочно пласты.
"зелёненький" = событие = свойство = хроматическая метаморфоза, заданная поэтической формулой, и языковая субстанция, организующая все уровни текста, получает функцию второго порядка - "эффект псевдо-непоэтичности речи".
"Зелёненький он был". Был или не был? В классическую формулу Шекспира внесена поправка. Существование - по-прежнему под вопросом ("в траве сидел", время прошедшее, трава - преходящая субстанция), но если Гамлет заворожен, как бы зачарован этической дилеммой, то кузнечик "зафиксирован" хроматически; монохроматизм - его бытийственная клетка, и в новой формуле акцент сдвигается в сторону взаимодействия субъект-субъект (он зелёный, я вижу его зелёным), другими словами говоря, происходит трансформация свойства в его, свойства, восприятие, и, как следствие, отрицается всякая возможность иллюзорности.
На первый план выходит герой, он же - самоустраняется, и ситуация приобретает зловещий оттенок метафизического ужаса. Был ли кузнечик? Был. Но при этом, что послужило материалом и какие психологические формы примет "высокая болезнь" - совершенно не важно. Не в кузнечике дело. Традиционная поэтическая образность "разоблачается". Лирический субъект отстранён не только от наблюдаемого объекта, но и от самого себя; лирическая программа, "фабрикуя" псевдоэмоции, саморазрушается так же феерически, как и самозародилась. "Был" - ключевое слово. Стратегия текста - трансформация образно-смыслового комплекса "в траве-сидеть" ("сидеть", когда речь идёт о феномене искусства слова в конце ХХ столетия, имеет, как минимум, два значения, что множит сущности и рождает смысловые несоответствия, семантические запинки) из плана сюжетно-бытового и конкретно-психологического в план мистический. Так был ли мальчик?..
Рушатся классические, линейные понятия прежних приёмов, но - рушатся, чтобы возродиться. В первичном бульоне речевого хаоса, уходящего глубоко в толщу языка, проявляются поразительной красоты и странности образы.
Кузнечик - субъект, лишённый речи, и таким образом, лишённый свойства сознательной поэтизации. Он - нечто аморфное в ещё более аморфном (трава - бесформенна). Он - аноним в образе лирического героя, герой без лица, но обладающий сильной лирической тональностью, контрастирующей с речевой несостоятельностью и собственною же, априорной, анонимностью, что создаёт эффект автопародии. Ирония здесь - эпифеномен, побочный эффект, который даёт специфика внутренней поэтической структуры; феномен, возникающий на линии текст-читатель, а не автор-текст.
Нам дозволено видеть чудо. Неуловимую фазу зарождения стиля, рождения песни, обладающей силой и правдой прорастающего зерна - прорастающего сквозь аморфность и иронию; в очередной раз лишающего поэтическую форму презумпции невиновности, впрочем, чтобы снова, уже без церемоний, с гораздо меньшей помпезностью, но не с меньшими усилиями, вручить ей новую справку о неприкосновенности. Стиль этот вполне достоин стать основой нового направления или даже школы.
Вместо примечания и прощания
В заключение надо сделать одну оговорку. Некоторые стилистические приметы, рассмотренные здесь как черты поэтической индивидуальности Е. Иванова - свойство не только его текстов, но общие черты поэтики волгодонского направления шестой волны (А. Петров, Г. Сидоров, С. Гусев-Антрополог). В этом отношении статья содержит определённый "методологический запас". Обращение же к насущным теоретическим проблемам во многом спровоцировано критическими наблюдениями, работами коллег, и, по большому счёту, эти критико-литературоведческие заметки должны носить посвящение этим лицам.
©Журнал Новая Литература, www.newlit.ru |
|
Обсуждение
Страница: < назад 1 2 (2 из 2) |
|
|
|
Cаныч | Ха | Дата:
25.06.2004
Умение излагать мвои мысли наукообразно - отвратительная черта, присущая и литературным критикам, и многим ученым. Оно подменяет собой искусство преподнести смысл сложного доходчиво и просто на хорошем русском языке.
|
|
Cаныч | Ха | Дата:
25.06.2004
Для кого написана статья Мраии Бондаренко? Для узеого круга эстетов и литературоведов?
Я могу сейчас пафосно нашоркать тысячу терминов, но от этого смысл будет мутнеть с каждой фразой.
Читывал я подобных критиков в "Вопросах литературы" десятками и в Переделкине вживую с ними же общался.
"Ах, меня тошнит от Владимира Сорокина" - заявила одна критикесса бальзаковского возраста. Так хули ж ты, милая, тогда в эту профессию пошла?
|
|
Лена Зайцева | Владивосток | Дата:
25.06.2004
Спасибо Вячеславу. К сожалению, ничего сказать не могу. Всё, что могу, - в "статьях" говорю. Но внимательно слушаю, - в общем, я здесь. Как всегда.
|
|
Вячеслав Крыжановский
| СПб | Дата:
25.06.2004
Отвечая GreenKazus"у - со странички обсуждения статьи "Я не поэт, но..."
Эссе Лены Зайцевой "Рождение песни" являет собой попытку спародировать статью Марии Бондаренко "Книга рождения стиля" (http://spintongues.vladivostok.com/DenisovAbout.htm) Попытка, на первый взгляд, неплохая. Она подкупает энергичностью, задором, провокативностью, смелостью, наконец. Впрочем, смелости и бесстрашия Лене не занимать, в этом легко убедиться, прочитав любую другую ее статью. Местами попытка пародии очень удачна. Меня лично наповал сразила фраза: "Внешне это может показаться беспринципным и даже странным: стихотворений гораздо больше, чем разделов!" Браво, Леночка!
Вот какой вопрос меня смущает. А не стала бы пародия лучше, если бы Лена понимала о чём всё же идёт речь в пародируемом образце? Если бы столь бурная реакция была порождена не просто обилием незнакомой терминологии в первоисточнике, но несогласием с теми идеями, которые с помощью терминологии этой декларированы?
И далее - можно ли вообще считать такой текст пародией? Перефразируя сомнения Татьяны Лариной: "Да уж пародия ли он?"
Синоним слову "пародия" - "карикатура". А если, например, ребенок рисует портрет бабушки, мы обычно не называем такой рисунок карикатурой, какие бы чувства к бабушке ребенок ни питал в момент творческого акта. (Хотя если сам ребенок уже знает слово "карикатура" и утверждает, что рисовал бабушку именно в этом жанре, мы, конечно, можем с ним согласиться.) Кстати, у слова карикатура есть и второе значение: "смешное, жалкое подобие чего-либо".
С другой стороны, большинство литературных пародий обращают внимание в первую очередь именно на внешние признаки образца, оставляя суть за рамкой. Значит, всё же пародия?
Мне признать это полноценной пародией мешает, пожалуй, вот что. Пародия обычно не бывает злой. Злая пародия - это уже сатира. А сатире как раз уже внешность безразлична, сатира призвана выявлять и высмеивать те ИДЕИ, с котороми автор категорически не согласен. Сатира, что называется, обличает, разоблачает и порицает явления а не ПРОявления. Так что фокус, кажется, не прошёл.
Или рукой автора двигала все же не только злость (злобА - как назвали это на другом форуме, http://www.newlit.ru/forum.shtml)?
Однозначно можно утверждать следующее:
1. Лена Зайцева прочитала статью М. Бондаренко.
2. Лена Зайцева мало что поняла в прочитанном - в силу специфики жанра (профессиональной жаргонности) и из-за недостатка опыта.
3. Лена Зайцева написала собственный текст, высмеивающий профессиональную жаргонность.
Над чем в конечном итоге смеётся Лена Зайцева, не над собой ли?
Антоныч.
|
|
Вячеслав Крыжановский
| СПб | Дата:
24.06.2004
Не знаю только, куда правильнее присобачить этот отзыв... Ладно, сюда.
С любопытством слежу за бурным развитием критического творчества Лены Зайцевой. Кажется, оно движется в правильном и небесполезном для самого критика (но, конечно, всё ещё не для объектов критики) направлении. Например, попытка пародии "И чего ты сидишь?.." в статье "Прикладная поэтика" выглядит, на мой взгляд, вполне достойным (пусть несколько неровным) стихотворением - и вовсе не как пародия. Как пародия - пожалуй, неудачно, поскольку для пародии следует выбирать более узнаваемые и "показательные" образцы. Но стихотворение хорошее. Особенно если сравнивать его с другими - непародийными - текстами (песен) Лены. Стихотворение вполне живое, многозначное, смешное такое ("Ты сидишь в засаде?..") Самой Лене осталось сделать маленький, но самый невозможный шаг (трюк): увидеть в собственном тексте, писавшемся "специально плохо", эти достоинства.
Хочется написать автору что-нибудь приятное - в качестве поддержки. По поводу, так сказать, "умных оправданий плохих стихов" у Лены есть единомышленник из числа известных и уважаемых литераторов - Алексей Алехин (статья "Суп из топора" http://www.arion.ru/mcontent.php/?year=2004&number=83&idx=1333). Встретить единомышленника должно же быть приятно?
Всего хорошего. С уважением, В.К.
|
|
Cаныч | Ха | Дата:
07.06.2004
Я тут откопал некий стих, принадлежащий, по слухам, некокй Юлии (ник Ju с форума "знакомства" www.74.ru )
==================
"Жизнь в ста словах "
Колыбель. Пеленки. Плач.
Слово. Шаг. Простуда. Врач.
Кукла Барби. Мода. Дом.
Беготня. Подружки. Двор.
Школа. Физика. Окно.
Шоколад. Любовь. Кино.
Избавление от кос.
Двор. Друзья. Тусовка. Форс.
Институт. Весна. Кусты.
Лето. Сессия. Хвосты.
Пиво. Водка. Джин со льдом.
Кофе. Сессия. Диплом.
Романтизм. Любовь. Звезда.
Руки. Губы. Ночь без сна.
Свадьба. Свекр. Свекровь. Тоска.
Спорт. Косметика. Игра.
Сын. Пеленки. Колыбель.
Муж. Любовник. Канитель.
Бизнес. Деньги. План. Аврал.
Телевизор. Сериал.
Дача. Вишни. Кабачки.
Седина. Мигрень. Очки.
Внук. Пеленки. Колыбель.
Стресс. Давление. Постель.
Сердце. Почки. Кости. Врач.
Речи. Гроб. Прощанье. Плач.
|
|
Cаныч | Ха | Дата:
04.06.2004
Не ожидал, черт возьми, не ожидал!
|
|
Cаныч | Ха | Дата:
04.06.2004
В смысле - трава - как ипостась естественной воли-тюрьмы?;) Впрочем, если бы он сидел на траве (однозначно!), я бы тоже не удивился.:)
|
|
|
|
|
|
|
